В школе учителя рекомендовали Клинту подумать об актёрской карьере, но его опыты в школьных постановках были катастрофическими. Иствуд клялся себе не иметь ничего общего с актёрством. После школы он пробовал себя на проходных и ни к чему не обязывающих рабочих местах, намереваясь потом поступить в университет Сиэтла и посвятить себя музыке, однако война в Корее планы изменила. В 1950 Иствуд был призван в армию. На войну он, впрочем, так и не попал. Спортивные навыки пошли на пользу, и Иствуд быстро дослужился до сержанта. Офицеры предлагали ему продолжать военную карьеру, но наш герой мечтал поскорее отбыть призывной срок и избавиться от армии. Тем временем сержант Иствуд так понравился начальству, что вместо отправки на фронт его сделали инструктором по плаванию и отрядили помогать вступившим в армию деятелям шоу-бизнеса. Итак, малоразговорчивый Клинт с прошлым двоечника и худшего пловца в семье (в детстве он чуть было не утонул) счастливо избежал войны, да ещё и получил возможность учить армию плавать, а заодно общаться с актёрами и музыкантами. Иствуд находил ситуацию забавной и, как пишут биографы, именно тогда появилась знаменитая "полуулыбка с прищуром, говорившая всё и ничего одновременно" (Марк Эллиот). Эта ухмылка, как и её обладатель, могли исчезнуть насовсем осенью 1951 года - военный самолёт, на котором летел Иствуд, упал в океан, но Клинт и пилот проплыли несколько миль до берега и спаслись. Перед начальством встал выбор: отдавать своего любимца под суд (он был в самоволке) или объявить героем, выжившим в опасной ситуации. Так как Иствуд хорошо выглядел на фотографиях, выбрали второе. Снимки героя-пловца появились на первых полосах газет, а и так не обделённый женским вниманием Клинт (собственно, он и в самоволке был из-за очередного свидания) превратился в секс-символ американской армии. Сам Иствуд после случившегося замкнулся в себе ещё больше. Встреча со смертью сильно подействовала на него. Депрессивные мысли он с успехом разгонял в женском обществе . К тому же, Клинт стал киномехаником и к удивлению для себя обнаружил, что наблюдать за технической стороной фильмов ему даже интереснее, чем за сюжетом.
После армии Иствуд поселился в Лос-Анджелесе, женился, стал посещать занятия в колледже и работать на автозаправке, а потом вдруг решил попробовать себя в кино. О причинах такого решения он никогда не распространялся. Но начались занятия в школе талантов студии "Юниверсал", начались романы с голливудскими старлетками, появились и первые роли. В основном небольшие и как правило в малозначительных фильмах. В 1955 Иствуда со студии уволили. Когда ошеломленный новостями Клинт шёл на автостоянку, его догнал товарищ по несчастью, начинающий актёр Бёрт Рейнолдс. "Ничего страшного не случилось, - бодро объявил Рейнолдс. – Я ещё научусь играть. Другое дело, что ты вряд ли когда-нибудь избавишься от своего ужасного кадыка". (Интересно, часто ли об этом разговоре журналисты напоминают ныне почти забытому Рейнолдсу? Между прочим, есть версия, что карьера этого очень популярного в 70-е актёра пошла на спад после травмы, получённой на съёмках Заварухи в городе, где партнёром Рейнолдса был … Клинт Иствуд).
Спасение пришло с телевидения. В 50-е оно только набирало обороты, но уже привлекало многих талантливых людей. Особенно в части телевестернов. Достаточно сказать, что среди начинающих телережиссеров той поры был сам Сэм Пекинпа. Сериал Сыромятная кожа (1959-1966, пятый по продолжительности сериал в жанре вестерна) начинал сильный жанровый постановщик Чарлз Маркиз Уоррен. Иствуду удалось получить роль ковбоя Рауди Йейтса. Актёр составил пару с Эриком Флемингом и постепенно стал главной звездой сериала. Приключения погонщиков скота стали популярными, известные актёры стремились получить гостевую роль в Коже, но Иствуд был слишком умён, чтобы почивать на лаврах. Телевидение могло стать ловушкой и сделать его вечным Рауди без перспектив творческого развития. И тут снова пришло спасение, и с самой неожиданной стороны.
Странное явление "европейский вестерн" только набирало популярность. И американские актёры не слишком стремились его популяризовать. Когда не очень известный итальянец Серджо Леоне начал предлагать свой проект заокеанским звёздам, то получал только отказы. Исполнитель роли Рауди режиссёру приглянулся расслабленностью, неспешной манерой двигаться и сходством с большим котом. Иствуд же сразу разглядел в сценарии конструкцию Телохранителя Куросавы и счёл, что поездка в Европу и роль более жестокого ковбоя, чем поднадоевший Рауди, будут кстати. Как говорится, дальнейшее – история. О трилогии Леоне-Иствуда За горсть долларов (1964), За несколько лишних долларов (1965) и Хороший, плохой, злой (1966) написано много, в том числе и на "Синематеке". Так что не буду повторять то, о чём я рассказывал в статье про Леоне. Если сосредоточить внимание на Иствуде, то ему с подачи режиссёра удалось создать идеального и абсолютного героя-одиночку. До Человека без имени в его исполнении образцами экранного одиночества жанрового кино считались Элан Лэдд в Шейне, Гэри Купер в Ровно в полдень, Рэндолф Скотт почти в любом вестерне Бадда Беттикера, едва ли не каждый "циник с добрым сердцем" Хэмфри Богарта или герои "нуаров" Николаса Рэя. Но эти персонажи либо страдали от одиночества, либо вынужденно оказывались его узниками. Кому-то сценаристы отводили благополучное прошлое, кто-то обретал счастливое будущее. Другое дело - герой Иствуда. Он сознательно одинок. И его это устраивает. Со случайными союзниками стрелка ничто не связывает, и он с лёгкостью готов с ними расстаться. Герой приходит из ниоткуда и уходит в никуда. Действительно, "родственными душами" Человека без имени становятся не западные герои вестернов и "нуаров", а ронины из японского кино, прежде всего сыгранные Райзо Итикавой в сериале про Кьоширо Немури (начатом в 1963 году). Иствуд нашёл точную характеристику своего героя, отчего невозмутимый и неразговорчивый ковбой не теряет своего мифологического статуса, но и не превращается в пародию. А без иствудовского прищура, короткой сигары в углу рта и кольта в складках серапе кино, как мы его знаем и любим, нельзя себе представить.
Что для трактовки героя нашёл Леоне, что Иствуд, сказать трудно. Оба не страдали от избытка скромности и приписывали находки себе. Два сложных по характеру мастера кино вообще часто враждовали на съёмках, потом серьёзно поссорились, помирившись лишь незадолго до смерти Леоне. Но пусть Иствуд и ругался с итальянским маэстро, жаловался: "Ещё один фильм с Леоне, и он даст мне в компанию всю кавалерию США" (намекая, что с каждой картиной трилогии режиссёр добавлял по одному ключевому персонажу и отвлекал внимание от звезды, то есть Клинта), он хранил ему своеобразную верность, отказываясь сниматься в других итальянских вестернах, и всегда называл одним из двух главных наставников. Вторым был Дон Сигел, о котором разговор впереди. Сигел повлиял на нашего героя гораздо больше, но без работы с Леоне не было бы эффектных сцен в боевиках, поставленных Иствудом, а главное – не было бы потрясающего финала Непрощённого.
На съёмках Хорошего, плохого, злого после очередной перебранки с Леоне Иствуд раздражённо сказал своему партнёру Эли Уоллэку: "Ничего, скоро я буду снимать свои фильмы, и не слушать чужие указания". "Мечтай-мечтай", - подумал скептичный Уоллэк, но вслух ничего говорить не стал. Тем временем итальянский период Клинтона-младшего подходил к концу. Он по-прежнему отвергал предложения сниматься в многочисленных спагетти-вестернах (успех работ Леоне сделал жанр мировой сенсацией), но зачем-то снялся в проходном киноальманахе Ведьмы (1967). Продюсер Дино Де Лаурентис затеял весь проект для своей жены, Сильваны Мангано, игравшей во всех новеллах Ведьм, и привлёк солидных постановщиков (Висконти, Пазолини, Болоньини) и актёров (Тото, Анни Жирардо). Иствуд играл в новелле Витторио Де Сика. С Мангано и Де Сика у него сложились хорошие отношения, а с Мангано, по мнению Де Лаурентиса, даже слишком хорошие (европейские красавицы оказывались жертвами иствудовского обаяния не реже, чем американские – говорят, среди них была и сама Катрин Денев). Продюсер лично стерёг жену и её экранного партнёра между съёмками, что браку, может, и помогло, но успеху Ведьм все-таки не способствовало.
Источник:
Комментариев нет:
Отправить комментарий